«Зато цемент отличный!»: о том, как китайцы строят цемзаводы

Мы съездили в Пензенскую область, где работает китайский цементный завод, аналогичный по технологии тому, который собрались строить под Ульяновском, и выяснили, что цемент завод производит отличный, а местные жители на экологию практически не жалуются. Но это лишь внешняя сторона дела. Какова же внутренняя?

«Да мы туда не ходим, только по вечерам стал свет виден оттуда, прожекторы же у них там, освещают» – дачница из соседнего с цемзаводом села Павловка сопровождает свою речь маханием рук в неопределенную сторону карьера при цементном заводе, который недавно был построен недалеко от границы с Ульяновской областью.

Местные жители были точны — вокруг карьера и завода они и вправду практически не ходят.

Сторона, где расположен карьер, впрочем, вполне определенная — прямо перед встречей с жителями села мы оттуда и вернулись прямо через буреломный лес, заросший чепыжником. Ни троп, ни дорог в этом лесу нет — только огромное количество грибов, бешеная лиса с пеной у пасти и множество лежек косуль, которых явно не смущает соседство с цементным заводом — к постоянному низкочастотному гулу и звукам товарников с цементом звери явно привыкли и полностью утратили осторожность — при ветре с карьера косули спокойно подпустили нас на расстояние сотни шагов. Местные жители были точны — вокруг карьера и завода они и вправду практически не ходят.

«А что туда ходить? Работает и работает» – резюмирует загоревший мужик среднего возраста. Вода? «Не жалуемся». Пыль? «Не замечали». В итоге наш собеседник вспоминает лишь одну странную историю с «облаком пыли», которое «шло от завода к Суре».

В ближайшей Усть-Инзе наш собеседник более категоричен. «Вот она, пыль» – проводит пальцем по заднему стеклу свежей «Калины». От завода ли? «Не знаю».

«Строили китайцы, жили здесь, но потом что-то они там не так сделали, меняли там чуть ли не половину»

Завод виднеется на горизонте — большие корпуса, огромные емкости, стоянка, полная фур, составы на подъездной «железке» – жизнь кипит, причем так, что слышно издалека — и лязг составов и гул гидравлики в карьере.

«Строили китайцы, жили здесь, но потом что-то они там не так сделали, меняли там чуть ли не половину» – резюмируют нам краткую историю строительства завода в Усть-Инзе.

Формальная сторона дела выглядит так. Владелец завода — ООО «Азия цемент», по официальной информации представленное инвесторами из ближнего зарубежья в лице офшорной компании с долей в 51%, остальные 49%— у государственного «Внешэкономбанка». Важнейшая для работы лицензия на добычу сырья для производства цемента (т. е. на разработку карьера) ООО была получена еще в 2007 году, оборудование обременено залогом.

Как нам удалось выяснить, завод задумывался фактически как типовой на основе китайских решений — ровно о таком же по типу и технологии заводе ведутся ныне речи и в Ульяновске. Строили, как говорят местные, тоже большей частью китайцы, но ныне завод им не принадлежит.

Перекрестный опрос людей, имеющих отношение к отрасли, позволил в общих чертах прояснить схему присутствия китайских производителей оборудования в подобных проектах, которую активно используют китайские «мусорщики» и «цементники» – поставщики комплексных решений (т. е. заводов в сборе). Схема такова — под 80% гарантии российского банка местным инвесторам китайцами выдается многолетняя ссуда под минимальный процент. Отдавать деньги нужно лишь в самом конце срока. Главное условие — закупка для проекта китайского оборудования. То есть, китайские производители фактически дают время на раскрутку ради сбыта своего дорогостоящего оборудования (речь идет о сотнях миллионов евро). Формальная юрисдикция получателя денег при этом мало кого волнует, так как рисков, с учетом того, что оператором платежей выступает российский банк, для производителей фактически нет. Понятно, что при такой схеме понятие «инвестор», мягко говоря, размывается – как и в плане того, кого им считать, так и в разрезе реальных собственников, скрытых под офшорными схемами. 

Зато четко проясняется то, что необходимо для запуска подобных проектов — поддержка банка и наличие сырья, то есть лицензия на разработку недр в совокупностью с самими недрами. В российских условиях это зачастую означает умение решать вопросы с властью на «достойном», как пояснил наш собеседник, уровне.

С ульяновским проектом никакой очевидной прозрачности нет.

В Пензенской области все было, судя по документам, максимально прозрачно — изначально было российское юридическое лицо, получившее лицензию, поддержка банка, участок. И не было серьезного противодействия жителей. С ульяновским проектом никакой очевидной прозрачности нет.

Напомним, что история со строительством «китайского» (ввиду возможности реализации описанной выше схемы мы взяли это слово в кавычки) завода в Ульяновской области началась почти ровно год назад, когда на статусном Совете по сотрудничеству регионов ПФО РФ и верхнего и среднего течения реки Янцзы КНР было подписано инвестиционное соглашение между врио губернатора Ульяновской области и заместителем председателя совета акционеров «Аньхой Конч Группа Компания лимитед» Ван Цзянчао (http://ulgrad.ru/?p=148544) о строительстве в регионе нового цемзавода. В рамках реализации этого соглашения в конце прошлого года в регионе было зарегистрировано ООО «Конч цемент Волга», в которое с долями в 25 и 75% вошли, соответственно, областная Корпорация развития и китайский «Аньхой конч цемент». Дальнейшая история широко известна — после появления первых намеков на строительство цемзавода в Тереньгульском районе возле Подкуровки и Скугареевки на огромном земельном участке, вопрос, кем и для кого в реальности будет строиться завод, остался открытым, а местные жители выступили резко против регионального начинания. Власть в меру понимания и сил начала гасить накал страстей.

Сегодня, 14 июля, на совещании с активом Тереньгульского района стала понятна актуальная стратегия успокоения недовольных возможным строительством жителей — глава областного правительства Александр Смекалин и представители Корпорации развития неоднократно повторяли базовый тезис о том, что площадка под цементный завод еще не выбрана. Следовательно, по этой логике, паниковать поводов нет, хотя этот тезис мало подкреплен логикой строительства подобных заводов по такой же схеме в других регионах.

Причин для сомнений несколько. Во-первых, 25% доли Корпорации в «Конч цементе» в размере более, чем трех миллионов рублей, были обеспечены активами. Какие свои активы могла внести Корпорация в проект? Мы направили соответствующий вопрос в виде официального запроса, ответа пока не получили, но есть все основания предполагать, что единственным подобным активом может быть только оцененный земельный участок. Очевидно, что вполне конкретный.

Оказалось, что разрабатывать недра на горе фактически невозможно, так как источник цементного сырья находится в лесу, который имеет статус защитного.

Во-вторых, стоит вернуться к тем минимальным условиям, которые необходимы для строительства — т. е. к подъездным путям и, главное, – к недрам. Эти условия опять же указывают лишь на один удобный вариант — в Тереньгульском районе, между Скугареевкой и Стоговкой. Именно там находится месторождение сырья для производства цемента, причем вовсе не в поле, а на Бутырской горе, заросшей лесом.

Лицензию на разработку этого участка в конце 2007 года получило самарское ООО «НК Мобайл» (ныне банкрот), которое почти сразу переуступило права на разработку ООО «Симбирскцемент». До разработки, впрочем, дело не дошло — в 2010 году получатели лицензии, потратившие на нее полмиллиарда рублей, успешно через суд признали соответствующий аукцион недействительным. Оказалось, что разрабатывать недра на горе фактически невозможно, так как источник цементного сырья находится в лесу, который имеет статус защитного. Для того, чтобы начать добычу, необходимо было как-то урегулировать вопрос с лесниками, о чем в документации аукциона сказано не было. То есть, самарцы не были уведомлены об обременениях. С 2010 года право на добычу на ташлинском месторождении Роснедра больше не разыгрывали.

Проблема в том, что, согласно данным карты недропользования, другого подходящего свободного участка с сочетанием близости железной дороги, участка недр для карьера по добыче сырья и залежей глины для возведения цементного завода таких масштабов, как предполагается, в Ульяновской области нет, а «копать в чистом поле» без длительной процедуры оценки недр и их оформления на федеральном уровне попросту невозможно.

На основании всего этого можно высказать вполне обоснованные сомнения в том, что реальный выбор мест для строительства декларируемого объекта в регионе существует. Получается, что если завод будет построен, то с высокой долей вероятности он будет построен именно вокруг ташлинского месторождения, а это позволяет вернуться к параллелям с пензенским проектом.

Пыль оказывается неизбежным следствием технологии открытой добычи специфического сырья, требующего помола.

При рассмотрении карьера на месте добычи сырья у Павловки эти параллели становятся вполне конкретными. И там, и у Ташлы месторождение располагается на заросшим лесом участке с каменистым грунтом, способы возможной добычи сырья одинаковы, объемы добычи сопоставимы. Разница лишь в том, что в нашем регионе месторождение находится на более возвышенном участке местности.

С трудом обойдя через заросший лес карьер вокруг, мы остались в полной уверенности, что источником той самой пыли, про которую нам говорили в Усть-Инзе, является именно он. Эта пыль оказывается неизбежным следствием технологии открытой добычи специфического сырья, требующего помола. В карьере, расположившемся на месте леса, стоит вполне осязаемое пылевое облако. Спасает то, что карьер уже достаточно глубоко разработан и находится не на возвышенности. Да и, как пояснили местные жители, ветра в основном дуют так, что пыль сносит на остатки леса. Вблизи Ташлы ситуация явно иная, что отчасти объясняет обеспокоенность местных жителей и дачников, хотя фокус этой озабоченности (на наш взгляд) выбран не совсем верно — сам типовой цементный завод, в отличие от карьера, явно больше сильно шумит и гудит, чем сильно пылит. «Цемент у них зато отличный, сам брал» – уверил нас напоследок местный житель, приглашая «приезжать еще». Извините, Виктор, вряд ли.